Город. Утро
— На следующей выходите?- Спросила старушка с грустным лицом у девушки в черной болоньевой куртке.
Девушка, насупившись, промолчала, лишь отодвинулась в сторону, позволив грустной старушке пройти к выходу.
Вагон с грохотом передвигался по тоннелю в сторону кольцевой. Город. Утро.
Кругом сидели и стояли люди. Грузные женщины в сером, задумчивые мужчины в черном, несколько старушек в темных пальто. В центре вагона сбились в стайку три студентки.
Все они ехали по своим делам. Кто-то на работу, кто-то на учебу, а кто-то домой. Это были разные люди, разного пола, разного возраста и разной судьбы.
И только невыносимая печаль на лицах объединяла их, связав навсегда тяжелым гнетом грусти и тоски.
-Станция Петровско-Разумовская, следующая станция Темирязевская — зевнув, произнесла виртуальная дикторша.
Двери распахнулись, и в вагон зашел высокий человек в ярко-красной куртке и в желтой лыжной шапочке на голове.
Люди в вагоне удивленно уставившись на необычного пассажира, невольно попятились, прижавшись к стенкам вагона.
Человек посмотрел по сторонам и улыбнулся:
-С добрым утром!
В вагоне повисла зловещая тишина.
Двери захлопнулись, и вагон покатился дальше.
На Темерязевской из раскрывшихся дверей, на серую плитку пола станции выплюнуло окровавленный труп в разорванной в клочья красной крутке. Желтой лыжной шапочки на трупе не оказалось.
Вышедший вслед мужчина в черном пуховике, брезгливо поморщился и с ненавистью произнес:
— Понаедут тут, твари… Лыбится он… красную куртку надел, пидор. Россия для Грустных!
Двери вагона опять захлопунилсь, и поезд нырнул в туннель, унося пассажиров до станций следования. Город. Утро.
Обсудить у себя
1
Девушка, насупившись, промолчала, лишь отодвинулась в сторону, позволив грустной старушке пройти к выходу.
Вагон с грохотом передвигался по тоннелю в сторону кольцевой. Город. Утро.
Кругом сидели и стояли люди. Грузные женщины в сером, задумчивые мужчины в черном, несколько старушек в темных пальто. В центре вагона сбились в стайку три студентки.
Все они ехали по своим делам. Кто-то на работу, кто-то на учебу, а кто-то домой. Это были разные люди, разного пола, разного возраста и разной судьбы.
И только невыносимая печаль на лицах объединяла их, связав навсегда тяжелым гнетом грусти и тоски.
-Станция Петровско-Разумовская, следующая станция Темирязевская — зевнув, произнесла виртуальная дикторша.
Двери распахнулись, и в вагон зашел высокий человек в ярко-красной куртке и в желтой лыжной шапочке на голове.
Люди в вагоне удивленно уставившись на необычного пассажира, невольно попятились, прижавшись к стенкам вагона.
Человек посмотрел по сторонам и улыбнулся:
-С добрым утром!
В вагоне повисла зловещая тишина.
Двери захлопнулись, и вагон покатился дальше.
На Темерязевской из раскрывшихся дверей, на серую плитку пола станции выплюнуло окровавленный труп в разорванной в клочья красной крутке. Желтой лыжной шапочки на трупе не оказалось.
Вышедший вслед мужчина в черном пуховике, брезгливо поморщился и с ненавистью произнес:
— Понаедут тут, твари… Лыбится он… красную куртку надел, пидор. Россия для Грустных!
Двери вагона опять захлопунилсь, и поезд нырнул в туннель, унося пассажиров до станций следования. Город. Утро.
